Национальный мессенджер МАХ: темная или светлая сторона силы?

Эксперты предсказывают, что на следующем этапе мессенджер будет интегрирован со средой VK и станет ключом входа в социальную сеть и связанные приложения. Предполагается, что МАХ станет универсальным инструментом: суперприложение (super app) объединит в себе расширенные госуслуги, цифровую подпись, электронный паспорт, цифровой кошелек и образовательную платформу.

Приложение МАХ будет принудительно предустанавливаться на продающиеся в России электронные устройства. Требование об обязательной предустановке сервиса на смартфоны, планшеты и другие устройства вступает в силу с 1 сентября 2025 года.

Судя по заявленному функционалу платформы, МАХ должен на российской почве повторить успех китайского приложения WeChat. Сейчас это суперприложение для миллиарда пользователей в Китае является незаменимым интерфейсом цифровой повседневности. Одновременно государство, посредством этого "новшества", позволяет себе ограничивать, контролировать и корректировать поведение и статус граждан КНР.

Сразу надо оговориться, что дорога к сердцу нашего человека у национального мессенджера МАХ вряд ли будет усеяна лепестками роз. Суперприложение — это один из самых сложных для реализации проектов в техносфере. К примеру - в США и Европе попытки вывести на рынок разные модели суперприложений провалились, в силу иных привычек пользователей и политики цифровых мега-платформ.

Там, с самого начала "цифровой эпохи" правила магазинов приложений не поощряли слишком многофункциональные продукты. В итоге западные потребители традиционно пользуются набором специализированных приложений, а концепция "приложения для всего" Илона Маска недавно была отвергнута рынком.

Однако китайское приложение появилось в иное время. Сервис был запущен в 2011 году, как продукт компании Tencent – одного из флагманов техносферы в КНР. Важно, что 2010-е годы были временем прорыва смартфонов: с 2011 по 2016 год доля обладателей смартфонов в мире выросла с 10 до 36 процентов населения.

Параллельно наблюдался триумф приложений для обмена текстовыми и голосовыми сообщениями. Все известные ныне в США, Европе, России и Азии мессенджеры появились в промежуток между 2009-м и 2012-м годами и только российский Telegram — в 2013-м году. Как видим, российский рынок развивался в глобальном русле, пусть с малым отставанием.

Со временем некоторые приложения стали центрами формирования крупных цифровых платформ. В приложении от КНР, например, уже в 2013 году появились функции публичных аккаунтов и встроенных платежей. В 2017 году туда была интегрирована система мини-приложений. Это были продукты от сторонних разработчиков, которые запускались внутри, не требуя предустановки.

Концентрация в одной точке входа мессенджера, социальной сети, торговой платформы, цифрового кошелька, доступа к госуслугам – от уплаты налогов до записи к врачу – преобразили, в конце концов, его в суперприложение.

Но в чем был интерес других компаний сотрудничать с таким суперприложением? Дело в том, что суперприложения накапливают данные о предпочтениях и поведении пользователей – история покупок, местоположение, социальные связи. Они могут персонализировать услуги и рекомендации для встроенных мини-приложений более эффективно, чем если бы те работали самостоятельно, "в отрыве от базы".

Данный сервис, к слову, не единственное успешное суперприложение в Азии. Базирующаяся в Сингапуре компания Grab и индонезийская Gojek сумели воспроизвести эту модель на других рынках. Обе они выросли из потребительских сервисов – вызов такси, доставка готового питания. Сейчас компании объединяют десятки сервисов и охватывают весь Азиатско-Тихоокеанский регион. Но Grab и Gojek развиваются в рыночной среде, поэтому являются исключительно инструментом захвата потребительских нужд.

Китайский сервис развивался в авторитарной среде. В итоге платформа превратилась в "продукт двойного назначения". Анонимность в цифровой системе исключена: регистрация в сервисе возможна только по паспорту. Приложение способно мгновенно блокировать информацию для более чем миллиарда человек и незамедлительно подвергает цензуре любой контент, включая сообщения в приватных чатах.

Что хуже, по требованию спецслужб WeChat блокирует аккаунт пользователя. Это может быть вызвано, к примеру, участием гражданина в протестных акциях или иным проявлением неблагонадежности. В этот момент для человека наступает настоящая "гражданская смерть": он теряет статус, доступ к переписке, платежам, банковским услугам и сотне других функций. Вновь активировать доступ к личному аккаунту очень трудно: это требует длительных очных переговоров в компетентных органах и с администрацией самой платформы.

Как видим, инфраструктура, созданная ради комфорта граждан, может быть превращена в основу цифрового технототалитаризма. Первоначальные пользовательские удобства платформы из КНР стали инструментами расширенного контроля со стороны государства. Страшно представить, какие всходы такая практика даст на российской почве, если у властей, действительно, получится уподобить МАХ китайскому национальному суперприложению.

Однако, как говорят в Англии: всегда есть одно "но". В случае с Россией, "но" – это иная модель эволюции цифровой среды. Развитию WeChat и укреплению его позиций среди населения Китая способствовал тот факт, что государство законодательно оградило местный рынок от иностранных конкурентов. В России цифровая среда формировалась в 2000-2010-е годы в условиях низкого уровня государственного регулирования.

Благодаря этому Интернет в РФ стал свободной зоной для сотен коммерческих инноваций. Отсутствие контроля обеспечило быстрый успех "Яндекса", ставшего сейчас одним из первых национальных поисковиков в мире. Развивались отечественные социальные сети ОК и ВК. Маркетплейсы. Иностранные продукты, те же мессенджеры, абсолютно беспрепятственно закреплялись на российском рынке.

Сама структура Рунета определяла границы госконтроля и была далека от идеала цифрового авторитаризма. Наш путь развития в этом смысле стал подлинно "евразийским": не азиатская модель, а крякнутая, пиратская версия западной цифровой магистрали.

Пользовательские привычки россиян сформированы эпохой цифровой свободы, чего не может изменить даже нарастающее давление государства. Пока в России сохраняется конкурентный цифровой ландшафт, строительство техноавторитаризма, как в Китае, трудно решаемая задача. Даже принудительно предустановленному суперприложению МАХ, придется считаться со структурой пользовательских предпочтений.

МАХ может стать инструментом тотального контроля, но для этого суперприложению придется стать настоящим незаменимым "бэтменом" в плане контакта пользователя с госструктурами и развитыми коммерческими сервисами — от заказа товаров в маркетплейсах, доставки еды, такси, аренды, до оплаты счетов ЖКХ. Но для этого национальной платформе пришлось бы, для начала, вытеснить, или интегрировать экосистемы "Яндекса" и "Сбера", а это в ближайшем будущем не реально.